Театр им. Евг. Вахтангова, Москва

Жеральд Сиблейрас

ВЕТЕР ШУМИТ В ТОПОЛЯХ

Перевод: Всеволод Полонский
Постановка: Ирина Мягкова
Художник: Римас Туминас
Сценография и костюмы: Адомас Яцовскис
Музыка: Фаустас Латенас

Артисты: Владимир Вдовиченков, Максим Суханов, Владимир Симонов

Продолжительность 3 ч.

Газета «Коммерсант»

Тополя, вынесенные в заголовок пьесы Жеральда Сиблейраса, видны с террасы приюта, проще говоря – дома престарелых. Есть в этом грустном заведении и другая терраса, где собираются остальные обитатели дома, но та, на которой происходит все действие пьесы, «принадлежит» всего троим из них – Густаву, Фернану и Рене. Больше действующих лиц в пьесе нет. Каждый день старики выползают на свою террасу, обсуждают новости, спорят ни о чем, вспоминают прошлое, болтают, шутят друг над другом и оглядывают окрестности. В конце концов ветер в тополях навевает на них мысль о бегстве из приюта. Надо ли объяснять, что этим мечтам не суждено сбыться, потому что на самом деле ничего, кроме смерти, в жизни персонажей Сиблейраса уже случиться не может.
Сочинение Жеральда Сиблейраса относится к тому разряду пьес, которые принято называть «интеллектуальным бульваром»: с одной стороны, автор знает законы кассового драмосложения, он заботится о живости и остроте диалога и уважает потребности демократической, буржуазной публики, но с другой стороны, ни бездумно развлекать, ни искать банального «сопереживания» зрителей не желает, в «Тополях» нашлось место и саркастической иронии, и гротеску, некоторые находят в пьесе даже переклички с Беккетом.
Римас Туминас ни обытовлять «Тополя», ни превращать их в банальную и цветистую комедию характеров, конечно, не хотел. И появляются его герои на сцене не как старики, а как бродячие люди ниоткуда, и есть ли вправду по соседству какие-то еще обитатели, неизвестно, и сцена не похожа ни на какую террасу дома престарелых – она почти пуста, а немногочисленные детали, придуманные художником Адомасом Яцовскисом, конкретного назначения не имеют — слабые лампочки ничего не освещают, груда кирпичей в углу по ходу дела складывается в некое подобие маленького надгробного памятника, а венские стулья с пюпитрами для нот так и стоят в глубине сцены пустыми весь спектакль. Скульптура собаки, стоящая на террасе, здесь изготовлена размером в два человеческих роста, и общую атмосферу суховатой, тревожной иррациональности происходящего она должна усиливать.
В столь малонаселенной пьесе решающее значение имеет распределение. Римас Туминас пригласил трех отличных актеров-вахтанговцев. Рене Владимира Симонова – красиво прихрамывающий аристократ с прямой спиной, не выпускающий из рук книжку и подающий каждую реплику точно чтец-декламатор. Густав Владимира Вдовиченкова – взъерошенный, озабоченный человечек с полубезумно-целеустремленным взглядом. Наконец, Фернан Максима Суханова – ветеран еще Первой мировой, с которой у него в голове застрял осколок, отчего он регулярно падает в обморок, а в остальное время говорит капризно-скрипучим голосом, косит лысую голову набок и смотрит остекленевшими глазами.